Кирилл Алексеев

«Генеральская дочь» — роман, вошедший в лонг-лист Русского Букера 2006. Пожалуй, это единственное его достоинство. Если, конечно, читатель не преклоняется перед талантом Солженицына и не аплодирует яростно каждому выступлению Новодворской.

Тем, кто любит запутанные истории и производственные романы, должно понравиться. На мой же вкус Туроу, при всем уважении к мэтру, несколько зануден. Сказывается, наверное, профессиональная тяга к копанию в мелочах. Усугубляет дело довольно вязкий и не слишком выразительный стиль. Короче говоря, хорошая книга для поклонников жанра юридического детектива и лично господина Туроу.

«Шесть новых шведских пьес» — это, как понятно из названия, сборник пьес. Шведских. Правда, не то чтобы совсем новых, скорее современных. Практически все эти произведения сыграли важную роль в становлении «новой драмы» в Швеции, предопределили ее развитие и основные жанровые характеристики.

Ночные книжные магазины — настоящая находка для тех, кто по-настоящему любит книги. Для кого они не духовный фаст-фуд, который хорошо идет в перервывах между сериями «Моей прекрасной няни», а нечто куда более серьезное. И хоть я не любитель давать рекомендации взрослым людям, все же скажу: если вам некуда идти ночью, если вам надоело ночное одиночество, а бессонница не дает решить эту проблему кардинально, если IQ позволяет вам читать книги и получать от этого удовольствие, — отправляйтесь поздним вечером в книжный магазин, не пожалеете.

Насчет сетевой литературы есть старый анекдот: «Не так давно ученые считали, что если посадить десять тысяч обезьян за пишущие машинки и заставить их нажимать на клавиши, лет через десять по теории вероятности обезьяны напишут-таки „Войну и мир“. С появлением Интернета ученые убедились, что это не так».

По уверениям многих именитых, написание автобиографии дело чертовски сложное. И врать нельзя, и хорошим в итоге хочется получиться, и с самоанализом проблемы могут возникнуть. Но Сидни Шелдон, известный американский сочинитель детективных романов, с такой сложной задачей справился… как бы это сказать… очень ловко, что ли.

В «Прогулке» и «Питере» создателям хватило ума и таланта не высасывать из пальца гламурно-чернушный суррогат жизни. Как один небезызвестный скульптор брал кусок мрамора и просто отсекал все ненужное, так и здесь был взят кусок жизни, из которого вырезали все лишнее. В остатке получился этакий концентрированный, сжатый, плотно утрамбованный кусок реальности. Но именно реальности. Мы видим не тени на целлулоиде, а живых людей. Не декорации, а настоящий город. Нет ощущения, что смотришь фильм, кажется, что выглядываешь в окно собственного дома.

Алексей Слаповский как раз из тех писателей, которые умеют талантливо рассказывать отличные истории. За что его и уважаю. Ни выплеснутых на бумагу комплексов и подавленных сексуальных желаний, ни постмодернистских игр с чужими цитатами и стилями. Обходится он как-то без этого. Не гоняется за модой и не ставит бездарные эксперименты над словом. Просто работает. По мнению некоторых эстетов от литературы такой подход к прозе — чуть ли не преступление. И даже хуже — ведь пишет Слаповский о нормальных людях! Не о пьяницах и наркоманах, не о жителях Рублевки и уголовниках, а о самых обычных российских гражданах.

«Венерин волос» — мешанина историй, не имеющих ни начала, ни конца, ни четкого сюжета. Причем здесь и дореволюционная Россия, и древняя Персия, и современная Швейцария, и Чечня с Италией. Война, любовь, философия, гнусность и красота… Перемежается это все широкими полноводными потоками авторского сознания. Словом, мозаика. Но цветные стеклышки писатель не складывал аккуратно, а разбрасывал не глядя, щедрыми жменями.